Священномученик Петр, митрополит Крутицкий (в миру Петр Федорович Полянский) родился в 1862 году в благочестивой семье священника села Сторожевого Коротоякского уезда Воронежской губернии. В 1885 году он окончил по I разряду Воронежскую духовную семинарию, а в 1892 году – Московскую духовную академию и был оставлен при ней помощником инспектора.

Позже Петр Федорович занимал ряд ответственных должностей в Жировицком духовном училище, а затем был переведен в Петербург, в штат Синодального учебного комитета. Будучи высокопоставленным синодальным чиновником, Петр Федорович отличался бессребреничеством и строгостью. Он объездил с ревизиями едва ли не всю Россию, обследуя состояние духовных школ. При всей своей занятости он находил время для научных занятий и в 1897 году защитил магистерскую диссертацию на тему "Первое послание святого Апостола Павла к Тимофею. Опыт историко-экзегетического исследования".

Петр Федорович Полянский принимал участие в Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 годов. После революции до 1920 года он служил управляющим Московской фабрикой "Богатырь".

Во время начавшихся гонений на Церковь, в 1920 году Святейший Патриарх Тихон предложил ему принять монашеский постриг, священство и стать его помощником в делах церковного управления. Рассказывая об этом предложении брату, он сказал: "Я не могу отказаться. Если я откажусь, то буду предателем Церкви, но, когда соглашусь, я знаю, я подпишу сам себе смертный приговор".

Сразу после архиерейской хиротонии в 1920 году во епископа Подольского, владыка Петр был сослан в Великий Устюг, но после освобождения из-под ареста Святейшего Патриарха Тихона вернулся в Москву, став ближайшим помощником Российского Первосвятителя. 24 января 1924 года распоряжением Патриарха Тихона он был назначен архиепископом Крутицким, управляющим Московской епархией, в том же году возведен в сан митрополита и включен в состав Временного Патриаршего Синода.

В последние месяцы жизни Патриарха Тихона митрополит Петр был его верным помощником во всех делах управления Церковью. В начале 1925 года Патриарх назначил его кандидатом в Местоблюстители Патриаршего престола после священномучеников митрополита Казанского Кирилла и митрополита Ярославского Агафангела. После кончины Патриарха обязанности Патриаршего Местоблюстителя были возложены на митрополита Петра, поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке. В этой должности владыка Петр был утвержден и Архиерейским Собором 1925 года.

В своем управлении Церковью митрополит Петр был верным последователем Патриарха Тихона – это был путь твердого стояния за Православие и бескомпромиссного противодействия обновленческому расколу. Предвидя свой скорый арест, Владыка составил завещание о своих заместителях и передал настоятелю Даниловского монастыря деньги для ссыльных священнослужителей. Агенты ГПУ предлагали ему пойти на уступки, обещая какие-то блага для Церкви, но Владыка им отвечал: "Лжете, ничего не дадите, а только обещаете..."

В ноябре 1925 года митрополит Петр был арестован – для него началась пора мучительных допросов и нравственных истязаний. После заключения в Суздальском политизоляторе Владыку привезли на Лубянку, где ему предлагали отказаться от первосвятительского служения в обмен на свободу, но он ответил, что ни при каких обстоятельствах не оставит своего служения.

В 1926 году Владыка был отправлен этапом в ссылку на три года в Тобольскую область (село Абалацкое на берегу реки Иртыш), а затем на Крайний Север, в тундру, в зимовье Хэ, расположенное в 200 километрах от Обдорска. Ссылка вскоре была продлена на два года. Святителю удалось снять у местной старушки-самоедки домик из двух комнат. Сначала, отдохнув от Тобольской тюрьмы, святитель почувствовал облегчение от свежего воздуха, но вскоре с ним случился первый тяжелый приступ удушья, астмы, и с тех пор, лишенный медицинской помощи, он не покидал постели. Владыка знал, что на его имя поступают посылки, но получить их не мог, пароход в Хэ приходил лишь раз в год. Но в той же ссылке Владыка вновь был арестован в 1930 году и заключен в Екатеринбургскую тюрьму на пять лет в одиночную камеру. Затем он был переведен в Верхнеуральский политизолятор. Ему предложили отказаться от Местоблюстительства, взамен обещая свободу, но святитель категорически отказался от этого предложения.

Ни продление срока ссылки, ни переводы во все более отдаленные от центра места, ни ужесточение условий заключения не смогли сломить волю святителя, хотя и сокрушили могучее здоровье Владыки. Все годы тяжелого одиночного заключения он даже словом не проявил ни к кому неприязни или нерасположения. В то время он писал: "...как Предстоятель Церкви я не должен искать своей линии. В противном случае получилось бы то, что на языке церковном называется лукавством". На предложение властей принять на себя роль осведомителя в Церкви, Патриарший Местоблюститель резко ответил: "Подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же несходны моей натуре". И хотя Первосвятитель был лишен возможности управлять Церковью, он оставался в глазах многих мучеников и исповедников, возносивших его имя за богослужением, надежным островком твердости и верности в годы отступлений и уступок богоборческой власти.

Условия заключения святителя были очень тяжелы. Владыка страдал от того, что, чувствуя себя в ответе перед Богом за церковную жизнь, он был лишен всякой связи с внешним миром, не знал церковных новостей, не получал писем. В 1931 году Владыку частично парализовало. Случилось это после визита Тучкова, предложившего святителю стать осведомителем ГПУ. Еще ранее у него началась цинга. В 1933 году больного астмой престарелого святителя лишили прогулок в общем тюремном дворе, заменив их выходом в отдельный двор-колодец, где воздух был насыщен тюремными испарениями. На первой "прогулке" Владыка потерял сознание. Когда его перевели с ужесточением режима в Верхнеуральскую тюрьму особого назначения, то поместили снова в одиночной камере, а вместо имени дали N 114. Это был режим строгой изоляции.

Дождавшись дня освобождения (23 июля 1936 года) в Верхнеуральской тюрьме, вместо свободы митрополит Петр получил новый срок заключения еще на три года. К этому моменту ему было уже семьдесят четыре года и власти решили объявить святителя умершим, о чем и сообщили митрополиту Сергию (Страгородскому), которому в декабре был усвоен титул Патриаршего Местоблюстителя – еще при живом Местоблюстителе митрополите Петре. Так прошел еще год тяжкого заключения для больного старца-первосвятителя.

В июле 1937 года по распоряжению Сталина был разработан оперативный приказ о расстреле в течение четырех месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. В соответствии с этим приказом администрация Верхнеуральской тюрьмы составила против святителя обвинение: "...проявляет себя непримиримым врагом советского государства... обвиняя в гонении на Церковь ее деятелей. Клеветнически обвиняет органы НКВД в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование НКВД отказаться от сана Местоблюстителя".

27 сентября 1937 года в четыре часа дня священномученик митрополит Петр (Полянский) был расстрелян в Магнитогорской тюрьме, увенчав свой исповеднический подвиг пролитием мученической крови за Христа.