При имени "Александр Невский" нам представляется образ князя в соответствии с его художественным изображением на триптихе Павла Корина, выполненного в годы Великой Отечественной войны. В его фигуре есть нечто монументальное, память о древних богатырях, и одновременно – иконописная строгость. Он стоит, опираясь на меч, за спиной вьется стяг с ликом Христа, напоминающий о святости русской земли, и колеблется на ветру плащ. Полностью облаченный в доспехи, он ждет, когда придут те, с кем нужно будет биться. Придут – и погибнут от того меча, с которым пришли.

Среди наших соотечественников трудно найти тех, кто не знает о военных подвигах Александра Невского. Его имя стало символом русского героя – защитника Отечества.

В 1725 году был учрежден орден Александра Невского, а в 1942 году советское атеистическое государство восстановило этот орден, который стал единственным советским орденом, названный именем деятеля эпохи русского средневековья. Не случайно в 2008 году, согласно опросу россиян, Александр Невский стал "Именем России".

Святой благоверный князь Александр Невский родился в 1221 г. в Переяславе-Залесском. Он был внуком Юрия Долгорукова, правнуком Владимира Мономаха, получил от отца для правления Переяславские земли, составляющие часть Владимиро-Суздальского княжества. В пятнадцать лет, после того как его отец в 1236 году ушел из Новгорода для княжения в Киев, Александр стал самостоятельным новгородским князем. Именно с Новгородом связаны военные успехи молодого Александра, получившего прозвище Невский за победу над шведами в 1240 г. Здесь впервые проявились не только смелость, военное искусство молодого князя, но и его духовная мудрость. "Не в силе Бог, но в правде", – сказал князь, отправляясь в поход против шведов. Мужество, решительность Александра принесли ему заслуженную славу. Вот почему, когда в 1242 году над Новгородом и его жителями вновь нависла опасность, но уже со стороны немецких рыцарей-крестоносцев, к Александру, уехавшему из города после ссоры с местным боярством, было снаряжено посольство во главе с новгородским архиепископом с просьбой вернуться и защитить город. И все мы с вами из школьного курса отечественной истории знаем о легендарной битве на Чудском озере, которая вновь явила боевой дух и полководческое мастерство Александра Невского.

Но в нашей истории, такой богатой на славные страницы противостояний внешнему врагу, было много героев – защитников Отечества. Лишь не многие из них прославлены Церковью в лике святых. В чем же проявилась святость и величие Александра Невского?

Правление Александра Невского выпало на сложные годы русской истории. С одной стороны, это - время княжеской междоусобицы, когда между отцами и сыновьями, между братьями одной семьи велась жестокая, не признающая никаких моральных и юридических норм, борьба за княжеский стол и удельные земли. С другой стороны, раздробленная Русская земля стонала под ударами внешних врагов: с запада – многочисленные вторжения немцев, шведов, литовцев и др. соседей, с востока – набеги монголо-татар, вассальная зависимость от Золотой Орды. В этих условиях от правителя требовались качества не только мужественного и удачливого воина-полководца, но и мудрость дипломата; умение не только тактически просчитывать ход своих действий, но и видеть стратегические цели и последствия своих поступков. Главная проблема, которую должен был решить Александр Невский как государственный деятель, носила цивилизационный характер. Это был выбор между Западом и Востоком, между заключением договора с католическим Западом (конкретно – с Римским Папой) и занятием позиции вассала Золотой Орды с постоянными поездками в ее столицу – Каракорум для получения ярлыка на княжение, но при этом с сохранением права исповедовать православную веру. Князь выбрал последнее.

Можно только предполагать, как тяжело далось князю-воину с его натурой, склонной к решительным и стремительным действиям по отношению к противникам, эта необходимость смиряться, угождать завоевателю, платить ему дань, защищая независимость веры. Учитывая всю сложность принятия решения, можно с уверенностью оценить поступок Александра Невского как подвиг, причем, по словам мыслителя и поэта А.С. Хомякова как "высший подвиг".

Подвиг есть и в сраженьи,

Подвиг есть и в борьбе.

Высший подвиг в терпеньи,

Любви и мольбе.

Католический Папа Иннокентий IV неоднократно предлагал молодому князю Александру Невскому заключить совместный договор (унию) для противостояния Золотой Орде. Плата, которую выставил папа за принятие унии, – построение католического собора во Пскове и принятие католической веры. Когда в Новгород явились папские послы за окончательным ответом, Александр ответил решительным отказом.

История подтвердила правильность и мудрость выбранного решения.

Среди князей середины XIII в. историк С.М. Соловьев наряду с Александром Ярославичем выделяет сильнейшего князя Южной Руси Даниила Романовича Галицкого. Военные победы, дипломатическая гибкость и благородство Даниила Романовича снискали ему заслуженную славу. Кроме того, он был известен, как покровитель ремесленников, купцов, ученых людей. Даниил построил на Волыни не один новый город, укрепив его прочными каменными замками и украсив соборами. С точки зрения древнерусского человека, зафиксированной в летописях, князь Даниил Романович относился к категории правителей, близких к общему для Древней Руси идеалу князя. Такой славы удостаивались немногие. В годы золотоордынского ига князь Даниил Галицкий первоначально проявлял гибкость по отношению к завоевателям. Чтобы сохранить свои земли, он был вынужден так же, как и Александр Невский, в 1245-1246 годах поехать в Сарай и признать зависимость от ханов. Хотя его приняли там довольно милостиво, но перенесенные унижения заставили южнорусского летописца заключить рассказ свой словами:

"О злее зла честь татарская!". Князю не хватило мудрости

и терпения смириться с попранием личной гордости.

Он, в отличие от Александра Невского, согласился на предложение Римского папы Иннокентия IV, и, стремясь упрочить свои владения, заключил унию с католической церковью, даже принял от папы титул короля. Даниил Галицкий надеялся, что этот союз поможет в борьбе с монголами, т.к. Папа обещал организовать крестовый поход против Золотой Орды в обмен на обещание князя способствовать распространению католичества на юге Руси. Однако обещанной поддержки Даниил Галицкий не получил. Напротив, союз князя с европейскими политиками и папой стал преддверием утраты Южной Русью политической и религиозной независимости и фактическому исчезновению как самостоятельного государства [7, 220]. И Византийская империя впоследствии также подверглась искушению принять римо-католические унии (1274 и 1437 гг.), взамен на помощь со стороны Запада в борьбе с турками, которую она не только не получила, но, наоборот, принятие соглашения с западной Церковью лишь ускорило падение и исчезновение Византийской империи.

Историк Сергей Михайлович Соловьев полагает, что долгосрочные последствия геополитической линии Александра Невского оказались более весомыми для Российской истории, в сравнении с яркими во всех отношениях военно-государственными усилиями Даниила Галицкого, который вошел в отечественную историю как противоречивая и драматическая личность.

Русская Церковь не оказала поддержки антиордынской коалиции Даниила Галицкого. Союз с папой поссорил Даниила с прибывшим в его княжество после разгрома Киева главой Русской Православной Церкви – митрополитом Кириллом. Вскоре он уехал во Владимир на Клязьме, сделав этот город главной церковной столицей православной Руси. Туда же переехал и Александр Невский, занявший Владимирский великокняжеский престол.

Александр Невский не метался в своих дипломатических переговорах между Западом и Востоком. Выбор в сторону Востока проявился и в том, что этот князь, благодаря гибкой политике, сочетавшей в себе смелость воина и мудрость политика, добился от Новгорода признания над собой власти великого князя владимирского. Таким образом, свободолюбивый Новгород, который в русской истории символизировал вектор движения на запад, вынужден был войти в состав Северо-Восточной Руси. Это стало одним из факторов, благодаря которым именно Северо-Восточная Русь превратилась позже в ядро нового Российского государства. Кроме того, Александр Невский предпочел владимирский стол киевскому, что было, по словам современного российского историка А.А. Горского, решающим событием в процессе перехода номинальной столицы Руси из Киева во Владимир (т.к. оказывалось, что именно Владимир был избран в качестве столицы князем, признанным в соответствии с полученным ярлыком на княжение "старейшим" на Руси) [2,61]. Начал складываться новый центр русских земель. И уже сын Александра Невского князь Даниил Московский стал основателем дома московских князей, домоустроителем Москвы – столицы будущего Московского царства, сохранившего независимость от Запада и добившегося независимости от Востока.

В записи о смерти Александра Невского в Новгородской летописи старшего извода говорится о том, что князь "потрудился за Новгород и за всю Русскую землю". Как пишет А.А. Горский, "слова о том, что какой-либо князь или какая-то группа людей стояли "за Русскую землю", типичны для домонгольской эпохи, но в период ордынского владычества они употребляются (не считая цитированной записи) только со времени Дмитрия Донского [там же]. Таким образом, в сознании русского народа князь Александр Невский – защитник всей Русской земли, вопреки своей номинальной подчиненности золотоордынским завоевателям. Признав номинально власть монголов над русскими землями, он сохранил православную веру, как душу народа, и тем самым обеспечил в дальнейшем формирование православной государственности. Свои личные интересы князь подчинил интересам родной земли и православных христиан. В XV веке после принятия в Великом княжестве Литовском католичества в качестве официальной религии, завоевания османской империей Болгарии, Сербии и Константинополя, подчинение ей Молдавии и Валахии, Московское великое княжество осталось единственным православным государством, представляющим реальную силу. С этого времени защита правой веры стала синонимом защиты Отечества [2,69]. Князь Александр Невский стал основоположником этой традиции.

Можно утверждать, что именно благодаря внешней политике Александра Ярославича, сформировались основные цивилизационные направления развития русской, а затем и российской государственности. Святой благоверный равноапостольный князь Владимир Красное Солнышко, крестив Русь, восприняв христианскую веру из Византии, выбрал общий цивилизационный вектор развития государства. Святой князь Александр Невский, защитив выбор Владимира, определил основные особенности этого цивилизационного развития.

Логика дальнейших исторических событий приведет к тому, что после падения Византии правитель Московского княжества окажется единственным православным государем, и православные Востока, в соответствии с византийской традицией, признают себя его подданными. Помимо своей воли Московский князь станет вселенским царем, а Москва – третьим Римом. Главным смыслом внешней политики России, ее пафосом станет, - как пишет архимандрит Иоанн (Экономцев), - "покровительство единоверным народам, покровительство бескорыстное и самоотверженное. Достаточно привести пример Крымской войны 19 века, в которую Россия вступила, защищая интересы православных в Палестине, где у нее, в отличие от западных держав, не было ни торгово-экономических, ни стратегических интересов [3,54].

Фактически, подвиг князя Александра Невского состоял в защите православной веры, в развитии тех духовных начал российской государственности, которые К.Н. Леонтьев, философ 19 века, называл "византизмом". "Византийские идеи и чувства – пишет мыслитель, - сплотили в одно тело полудикую Русь. Византизм дал нам силу перенести татарский погром и долгое данничество. Византийский образ Спаса осенял на великокняжеском знамени верующие войска Дмитрия на том бранном поле, где мы впервые показали татарам, что Русь Московская уже не прежняя раздолбленная, растерзанная Русь!" [5,46]. В исторически сформировавшемся чувстве патриотизма русского человека тесно переплелись православие и чувство родной земли. В книге "Византизм и славянство" Леонтьев приводит следующие исторические примеры верховенства чувства веры в отношении к захватчикам Российского государства. В период смуты XVII века, как известно, бояре предали государственные интересы, "изменяли, колебались или были бессильны и безмолвны; в самих сельских общинах царствовал глубокий раздор. Но стоило только поляку войти в шапке в церковь или оказать малейшее неуважение к Православию, как немедленно распалялся русский патриотизм до страсти. "Одно Православие объединяло тогда русских", – говорит историк Н. Костомаров.

Церковное же чувство и покорность властям (византийская выправка) спасли нас и в 1812 году. Известно, что многие крестьяне наши (конечно, не все, а застигнутые врасплох нашествием) обрели в себе мало чисто национального чувства в первое время. Они грабили помещичьи усадьбы, бунтовали против дворян, брали от французов деньги... Но как только увидели люди, что французы обдирают иконы и ставят в наших храмах лошадей, так народ ожесточился, и все приняло иной оборот" [5,47-48].

"Византийский дух, византийские начала и влияния, как сложная ткань нервной системы, проникают насквозь великорусский общественный организм" [5,50-51]. Православие, как сердцевина этого византизма, было сохранено благодаря мудрости Александра Невского. Вся российская государственность, великая русская культура, менталитет русского народа, их самобытность невозможны вне православной веры. Православие – основа и залог существования России, как писал православный мыслитель, человек удивительной судьбы К. Леонтьев. Оно имеет национально-государственный и национально-культурный смысл для России. События XX века подтвердили его мысль о том, что "государственная Россия без строжайшего сохранения православной дисциплины разрушится еще скорее многих других держав" [4,41]. Именно такой исход предвидел святой князь Александр Невский, и поэтому защиту русских земель видел именно в сохранении православной веры.

В XIII веке растет духовный авторитет Русской Православной Церкви. По словам профессора Ю. Кобищанова, именно в составе Улуса русские земли сделались Святой Русью: в XIII-XV веках северо-восточная ветвь славянской культуры Киевской Руси, развиваясь внутри золотоордынского суперэтноса, сложилась в особую культурно-цивилизационную общность восточно-христианского типа [10,171-176].

Исторический парадокс описанной ситуации состоял в том, что реальное становление Святой Руси происходило на фоне утраты ее политического суверенитета. Однако, по мнению политолога А. Панарина, прорывы в духовном опыте нередко осуществляют не наиболее преуспевающие по меркам материального благополучия и военно-политического могущества народа и государства, а те, которые наиболее активны в сфере духа [7,32]. Александр Невский предпочел "дикую Азию цивилизованному Западу: отдать в рабство тело, но не исказить душу".

Как отмечает по этому поводу Л. Тихомиров, монголо-татарское завоевание "во всех лучших русских людях породило жгучее сознание греховности, стремление к покаянию, к уразумению воли Божией и исполнению ее. Влияние религиозной идеи, а рядом с нею церковности, а рядом с этим и Византийской идеи государственности, усилились до чрезвычайности" [8,215].

Таким образом, благодаря политике Александра Невского, русское государство в силу исторического выбора не оказалось вовлеченным в европейскую политику. И эта внешнеполитическая особенность продлилась вплоть до XVIII века. Это дало возможность русским государям сосредоточить свое внимание на Востоке, где находились основные природные ресурсы, необходимые для развития нации и государства. Расширение Московского государства шло в восточном направлении. После свержения ига дальнейшее продвижение России на Восток, как пишет архимандрит Иоанн (Экономцев), шло мирным путем. Его обеспечивал не военный, а духовный и нравственный потенциал русского народа [3,55].

Запад (и "западники") никогда не простят России, что она предпочла "дикий Восток культурному Западу", а в итоге – сохранила свою самостоятельность вместо того, чтобы раствориться на периферии католического мира и стать его буфером в столкновении с тем же Востоком.

Вот почему личность святого князя Александра Невского и до революции, и особенно в настоящее время является "камнем преткновения" для либеральной интеллигенции, водоразделом между западниками и консерваторами. Сколько домыслов и откровенной клеветы готовы "нагородить" либералы, чтобы очернить личность этого героя нашей отечественной истории и нашей духовной традиции!

"Два подвига Александра Невского, – пишет историк Г.В. Вернадский, – подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке – имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром. Племя Александрово построило Московскую державу" [1,567].

В современной исторической науке можно различить несколько взглядов на ход истории. Среди них все более завоевывает авторитет православная историософия. Согласно этому подходу, "идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности". Эти слова Владимира Сергеевича Соловьева, религиозного философа XVIII века, подразумевают, что мысль Творца о данном народе есть не что иное, как мысль о его историческом задании. Кто из людей может предугадать эту мысль? Как отвечает на поставленный вопрос Виктор Тростников, современный религиозный мыслитель, "никто, кроме святых, не удостаивается Божьего Откровения о смысле истории" [9,145]. Предназначение России способен прозреть монах, затворившейся в своей келье ради непрерывной молитвы, но стать деятелем, содействующим исполнению этого предназначения, он не может, ибо для этого нужно брать в руки меч, а его оружие – икона. Господний замысел осуществляется через других людей – исполнителей. И эти исполнители, как отмечает Тростников, могут не понимать духовного смысла того, что они делают. Но иногда случается и так, что исполнитель одновременно является и святым, тогда он совершает свой подвиг вполне осознанно, относясь к нему как к послушанию. Понятно, что совершить подвиг общенационального значения и повести страну в данный исторический момент по тому или другому направлению может лишь деятель, обладающий государственной властью, которая прямо или косвенно дается от Бога.

Ярким примером такого сочетания святости и власти служит благоверный князь Александр Ярославич Невский (1221-1263). Подвиг, совершенный им во осуществление Русью своей богоданной задачи, поразителен и рациональному объяснению не подлежит. Вместо того чтобы объединиться с католиками Европы, пусть оступившимися, но все-таки "братьями по Христе", он налаживает мирные отношения с иноверцами-завоевателями с целью сохранить русские земли. Предвидеть развитие событий в мире на столетия вперед не может и самый гениальный человек. Следовательно, пишет Тростников, "Сам Господь подсказал князю, что Орда скоро развалится на враждующие между собой части, а папский престол, по крайней мере, триста лет будет усиливаться и укрепляться в своих притязаниях установить над всей вселенной не только духовную, но и политическую власть... Разумеется, чтобы услышать эту подсказку, Александру Невскому надо было быть святым, а чтобы сделать то, на что подсказка наводила, надо было иметь власть" [9,147-148]. И то и другое чудесным образом сочетается в личности и жизненном подвиге князя Александра Невского. Его выбор во многом способствовал тому, что мы не стали "подобием" (Запада), а сберегли свою самобытность и высочайшую духовную культуру – Православие, которое легло в основу становления и величия государства Российского.

Литература:

1. Вернадский Г.В. Два подвига св. Александра Невского // Гумилев Л.Н. Черная легенда: друзья и недруги Великой степи. М., 1994. С.557-567.

2. Горский А.А. "Всего еси исполнена земля русская..." Личности и ментальность русского средневековья: Очерки. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 176 с.

3. Иоанн (Экономцев), игумен. Православие. Византия. Россия. – М.: Христианская литература, 1992. – 240 с.

4. К нам на помощь. Из сочинений Константина Леонтьева./ Сост. монах Арсений (Святогорский). – М., 2011. – 128 с.

5. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. – М.: Даръ, 2005. – 496 с.

6. Логинов А.В. Власть и вера: Государство и религиозные институты в истории и современности. – М.: Большая Российская энциклопедия, 2005. – 496 с.

7. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. // Цивилизации и культуры: Науч. альманах. – М.: Наука,1996. Вып.3.

8. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. – М.: ГУП "Облиздат": ТОО "Алир", 1998.

9. Тростников В. Православная цивилизация. Исторические корни и отличительные черты. – М.: Издательский дом "Сибирский цирюльник", 2004. – 272 с.

10. Христианство и культура: К 2000-летию христианства: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (Астрахань, 15-18 мая 2000 г.). В 2 ч. – Астрахань, 2000.